Bad Advertisement?

News / Reviews:
  • World News
  • Movie Reviews
  • Book Search

    Are you a Christian?

    Online Store:
  • Visit Our eBay Store



  • Толковая Библия преемников А.Лопухина - Иезекииль 40

    ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА - СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА - FONTS - ПОМОЩЬ


    TEXT: BIB   |   AUDIO: MISLR - DAVIS   |   VIDEO: BIB - COMM

    HELPS: РУС - UKR - BULG - POL - ROM - РУС-82 - KYR - BKR - GRK / HEB - CROAT - РУС-DARBY - РУС-GEN - РУС-LOP - РУС-MAC - РУС-SIR - РУС-TSK

    Глава XL

    Глава XL-XLVIII. Новые храмовый культ и священная земля.

    Описывается самое сложное и загадочное видение пророка. Оно было как бы прощальным великим словом Иезекииля, последним откровением ему, настолько таинственным, что оно, как и первое откровение ему, могло быть сообщено ему только в символических, непереводимых вполне на ясный язык человеческих понятий образах. В этом видении пророку показан был какой-то таинственный храм славного будущего Израилева, причем он показан был в самых мелких и тем не менее далеко не во всех подробностях устройства (гл. XL-XLIII), показано было в подробностях такого же характера богослужение (культ) этого храма (гл. XLIV-XLVI), т. е. отношение к нему народа, а затем отношение к этому храму св. земли, для которой он обусловливает ее плодородие и служит основанием и исходные пунктом ее деления между коленами Израилевыми (гл. ХLVII-XLVIII).

    Как и 1-я, сороковые главы Иезекииля составляют неразрешимую загадку для экзегетической науки (Григорий Великий: “при объяснении их идешь как в потемках ощупью”; блаж. Иероним: лучше здесь ничего не говорить, чем сказать мало), хотя, как и для I гл. не было недостатка в попытках указать идею этих глав. Все опыты объяснения их могут быть сведены к следующим категориям.

    Наиболее простым, по-видимому, было бы такое понимание этих глав, что пророк в них дает положительные предписания имеющему скоро возвратиться в Палестину из Вавилона народу относительно храма, его разговоров и полезных добавлений к плану Соломонова храма, относительно культа и деления земли между коленами. Так и понимает эти главы рационалистическая экзегетика, которая притом, видит в этих главах первый опыт кодификации еврейского культа, предшествовавший, по крайней мере, некоторым частям Моисеева закона; именно Иезекиилев культ по степени его развития занимает середину между Второзаконием и так называемым Священническим кодексом (частью кн. Левит), почему позднее первого и ранее второго (Сменд, Кречмар и др.; старые рационалисты считали Иезекииля автором Священнического кодекса). Не касаясь здесь той части этого мнения, которая посягает на целость и подлинность Моисеева закона и потому неприемлема для православного толкователя (несогласие настоящего отдела с Моисеевым законом, как и вообще отношение к последнему получают, как увидим при толковании глав, удовлетворительное объяснение и без такого предположения), и основная мысль такого взгляда на настоящий отдел Иезекииля не может быть принята. Прежде всего не было нужды пророку давать такие предписания в форме видения, всегда дающего загадку читателю, тогда как закон требует ясности; культовые предписания естественно было дать просто в форме повеления от Бога, как то сделал Моисей. От всего видения дышит такою таинственностью и буквальное осуществление предписаний пророка натолкнулось бы на такие препятствия (например, деление земли предписывается по прямым линиям, на правильные и равные участки, не считаясь с физическими условиями местности), что у возвратившихся из плена иудеев не являлось и мысли, при построении храма и восстановлении в нем богослужения, следовать в чем-либо Иезекиилю. В книге Ездры прямо замечено, что по сооружении жертвенника возвратившимися из плена на нем принесены были жертвы, указанные законом Моисеевым (Езд III:2), следовательно, не видением Иезекииля.

    Мало изменяется дело и тогда, если видеть в настоящем отделе кн. Иезекииля не законодательства, а только предсказания, относящияся к послепленному Израилю. Так как для некоторых из этих предсказаний (особ. в XLVII гл.) нельзя указать исполнения в этот период, то такое неполное осуществление их объясняют (Gautier, la mission du proph. Ezechiel, Laus. 1891) тем, что Израиль оказался недостойным осуществления этих светлых предсказаний во всей их полноте, почему часть их отменена Богом. Но настоящее предсказание не условно (как предсказание Иова о разрушении Ниневии), чтобы возможна была отмена его. Не XLVII-я лишь глава, но большая часть настоящего видения не осуществилась на послепленном Израиле.

    Близка к этой такая теория: XL-XLVIII главы Иезекииля - начертанный идеал будущего, в котором Иезекииль не беспокоился, осуществится ли он в полном объеме и вообще осуществится ли, лишь бы он отвечал его пророческим предположениям. Пророк мог покончить с требованием, чтобы этот идеал стал реальностью, через надежду на Иегову, для которого нет невозможного, что Он осуществит этот идеал во всех частях. Если действительность осталась позади образа, то идея реализовалась недостаточно; но вина лежит в действительности, а не в идее, и Иезекииль за это не отвечает (Гитциг 340).

    Остается, по-видимому, что и делает большинство христианских толкователей, прилагать настоящее сложное видение к церкви Христовой, полагая, что это она со всей ее внутренней организацией, таинствами и разноплеменным составом представлена под видом величественного храма Божия, его богослужения, не вполне тожественного с Моисеевым, под видом, наконец, средоточного положения этого храма среди 12 колен Израилевых. Но при таком понимании почти все многочисленные подробности видения (точное измерение храма, подробности в устройстве ворот, боковых комнат и т. п.) не находят себе приложения или символического объяснения или же получают очень далекое и произвольное объяснение; напр. XLVI:9 объясняется так, что из церкви выходят другими (лучшими), чем вошли туда по Флп III:13: “задняя забывая, в предняя простираюся” (Генгстенберг). Притом видение тогда очень мало относилось бы к Израилю, который в совокупности своей, как целое, как народ не вошел в Церковь Христову. Между тем пророк Иезекииль, в противоположность Исаии и др. пророкам, говорившим и о призвании язычников, занимался почти исключительно одним Израилем и его судьбой.

    Безопаснее всего, по-видимому, и, наилегче для экзегета относить видение к самым последним временам мира. Тогда оно совсем не требовало бы объяснения, потому что таковое было бы совершенно невозможно. Иудейские раввины и думают, что даваемый видением культ будет осуществляться после первого воскресения. В видении есть черты, указывающие явно на его эсхатологичность: уже война Гога - пророчество, которое трудно приурочить к чему-либо другому и более раннему, чем последняя ожесточенная борьба зла с добром (появление антихриста), а настоящее видение описывает, по-видимому, если не явно, времена, следующие за этой войной. Затем, некоторые частности в видении, по-видимому, могут быть приложены только к новой, не теперешней земле; такова напр., вся XLVII гл. И вообще эсхатологический элемент проникает всю книгу Иезекииля, прорывается, как мы видели, во все его предсказания; все усиливаясь к концу книги, он в последних главах ее должен был занять преимущественное, если не исключительное положение. - Но и такое понимание не неуязвимо. Последние времена мира это такая же непостижимая тайна для человека, как и его загробная жизнь, и Св. Писание также мало сообщает по первому предмету, как и по второму, - по той причин, что невозможно что-либо сообщить человеку об этих предметах, для которых нужны не наши теперешние формы мышления. Посему, если бы вся эта большая часть книги Иезекииля говорила лишь о другом мире, то она была бы настолько же бесполезна для нас и имела бы не большее значение, как подробные изображения кончины мира, которыми наполнены древние апокрифы. Как и везде в Св. Писании - на этот недосягаемый для нас предмет в последних главах Иезекииля можно ждать только некоторых указаний, намеков. Все же остальное содержание этих глав должно иметь более доступный нашему пониманию предмет.

    Все перечисленные объяснения последнего Иезекиилева видения грешат тем, что ищут в нем пророческие указания на определенное время и предсказания об определенных, конкретных событиях. Между тем сам пророк неоднократно прямо предостерегает от такого понимания своего видения: - XL:4; XLIV:5 и особ. XLIII:10-11: “возвести дому Израилеву о храме сем, чтобы они устыдились беззаконий своих и чтобы сняли с него меру - чтоб они сохраняли все очертания его и все уставы его и поступали по ним”. Следовательно, видение носит, прежде всего, этический характер. Но при установлении смысла и знаменования всех образов видения нужно иметь ввиду, что древний человек не полагал такого различия между вещью и образом, символом ее, какое делаем мы, и искал для идеи всегда таких символов, которые покрывали бы ее всецело. Под видом своего таинственного храма и культа в нем пророк Иезекииль мог представить только нечто такое, что не будучи материальным и вещественным, тем не менее вполне совпадало бы с ними, было бы одно с ними. Давая Моисею разные предписания о тех или других частностях обрядового культа, Бог неоднократно замечает, что эти предписания вечны, вечно должны исполняться (Лев III:17 и др.). Иисус Христос о Моисеевом Законе сказал, что он пребудет, пока не прейдут небо и земля (Мф V:18 и пар.). Следовательно в ветхозаветном храме и его культе было что-то вечное, непреходящее, не погибшее и теперь, когда внешне и материально этот культ не выполняется и скиния или храм не существует. Это вечное и непреходящее, может быть, только духовною сущностью культа и храма и сущность эта, по уничтожении видимой оболочки ее, могла сохраниться только в духовном мире человечества, в душах и сердцах его. Нельзя отрицать того, что ветхозаветный храм и культ были главным фактором духовного воспитания Израиля, что это они сделали его таким, сообщили ему тот высокий, по истине богоугодный в истории мира характер и направление, по которому 1) мог произойти только из этого народа Христос и 2) по образцу этого народа Бог потребовал образования всего человечества для царства своего. Таким образом, ветхозаветный храм и культ, не существуя уже внешне, продолжают, существовать в тех душевных следах, которые они оставили в Израиле и человечестве. И нужно ли говорить, что такое существование этого культа, может быть, гораздо более полным и совершенным, чем его прежнее материальное существование. Это последнее необходимо было только до тех пор, пока духовная сущность культа не внедрилась настолько в Израиль, что внешность его, затемнявшая его истинную сущность, стала ненужной. Вот эту-то вечную духовную сущность ветхозаветного культа в ее полном и более совершенном существовании, чем какое она имела до сих пор, до плена вавилонского, и созерцает Иезекииль в своем последнем видении. Такое полное и законченное, так сказать вожделенное существование для ветхозаветного культа началось именно после плена или вернее с плена вавилонского, благодаря чему пророку тем легче было созерцать его. Уже и после плена не нужно было видимое пребывание Бога в Его храме под столь несоизмеримыми с его величием образами, как напр., ковчег завета и облако славы (Шехина), потому что обитание Его в душах, в сердце и сознании Израиля стало таким интенсивным, о каком допленный период не мог и помышлять. Уже у пленников первых лет плена возможна была речь только о тайном и робком “поднятии глаз к идолам дома Израилева” (Иез XVIII:6), о легком “допущении идолов в сердце” (XIV:3-4, 7); после же плена народ в его целом является мучеником за веру. Если искать осуществления Иезекиилева видения в душах и сердцах послепленного Израиля, то нельзя не поражаться теми размерами и степенью, с какими, и заметным для нас образом, и при нашей скудости сведений об этом периоде свящ. истории, осуществилось пророчество, - равно как нельзя не видеть, насколько ярко, конкретно и близко к действительности выражено предсказание пророка. Бог для послепленного Израиля действительно стал тем, чего хотел пророк в своем видении, - резко отделенным от внешнего мира, природы (мировых сил) высокою и толстою стеною, бесконечно поднятым над миром в недоступную область, вместе с тем и несмотря на эту, по-видимому, столь отчуждающую его от человечества, отделенность от мира (дворы храма, сложные ворота в нею). Он и Его храм, культ стали настоящим средоточием народной жизни, народного ума и чувства, а все это прямо животворно подействовало на все области народной жизни, не исключая и чисто телесной, материальной. Нельзя отрицать и того, что все это стало отселе прочным и неуничтожимым душевным достоянием Израиля и доныне обусловливает историческое бессмертие этого народа, охраняя его национальную жизнь от всех превратностей судьбы и являясь в нем залогом того спасения всего его в целом, которое обещал ему Ап. Павел. Пророк Иезекииль более националист, чем другие пророки, особенно Исаия: его не занимает, как Исаию, духовная судьба язычников, которых он рассматривал только со стороны их отрицательного отношения к Израилю. Поэтому естественно и в его последнем видении искать речи только о Израиле в тесном смысле, а не о “яже от язык церкви”. - Скажут, что если и можно усматривать в последних главах пророка Иезекииля подобную или другую какую-нибудь одну идею, то она совершенно теряется и затемняется бесчисленными частностями и подробностями, крайнею сложностью видения. Но нужно внимательно и с правильным пониманием всех этих частностей и места их в системе видения прочесть эти главы пророка, чтобы убедиться, как в каждом карнизе этого загадочного храма и в каждой ритуальной особенности его культа светится одна идея: чем будет Бог для будущего Израиля и как неизменно-твердо и ново будет отношение к нему народа. Трудно было для столь отвлеченной идеи дать столь соразмерное ей и в тоже время столь осязаемое воплощение. Бог для человека живее всего, ближе всего и понятнее ощущается в храме и культе, обращаясь без них в слишком неуловимую для среднего человека, для массы, величину.

    Ворота и дворы храма.

    1. “В двадцать пятом году” = 573 г. Р. Х. Не считая добавления ХXIX:17-21, это последнее откровение пророку. - “В начале года”, т. е. в месяце нисане, как понимали и LXX, заменяя выражение: “первого месяца”; см. объяснение I:4, а не в мес. тисри, как думают новейшие, на этом месте, равно как на Лев XXV:9; XXIII:4; Чис XXIX:1 основывая мнение о существовании у евреев, кроме церковного года, начинавшегося с нисана - марта, гражданского, начинавшегося с тисри - сентября, причем этот год считают древнейшим, а церковный - введенным под вавилонским влиянием. - “В десятый день”. Знаменательный день, так как в этот день выбирался пасхальный агнец; в этот день евреи перешли через Иордан. “В четырнадцатом году по разрушении Иерусалима”, дата, имеющая ввиду содержание видения. - “В тот самый день” - может быть, указание на знаменательность дня. “Была на мне рука Господня” см. объяснение I:3. - “И он повел меня туда” - в Иерусалим, как в VIII:3; ср. XXXVII:1.

    2. “Землю Израилеву”. Так названа Иудея из-за имеющего быть тогда объединения Ефрема и Иуды. - “На весьма высокой горе”. Так еще Ис II:2; Мих IV:1; Иез XVII:22 называли Сион не за его естественную высоту, а за будущее значение на земле; здесь, как и у дальнейших пророков (Дан.2:35; Зах.14:10; Откр 21:10">Дан II:35; Зах XIV:10: ср. Откр XXI:10), еще более выдвигается это мистическое значение Сиона, так что под ним едва уже разумеется гора; отсюда отсутствие имени его здесь, где оно необходимее, чем в параллельных пророчествах. - “С южной стороны” букв. “к югу”, т. е. к ю. для пророка, пришедшего из северного Вавилона (ср. XX:46): храм, о котором, как сейчас увидим, здесь речь, по крайней мере, (храм Иезекиилев, идеальный, занимал не юг лишь горы, а всю ее (XLIII:12). LXX читали вместо негев, юг, гевед, прямо, может быть в виду того, что пророк первоначально оказывается у восточных, ворот (ст. 6). Возможно, что юг взят просто как символическая страна света и тепла (см. объяснение I:4: “от севера”). - “Как бы городские здания”. Как видно из ст. 3, так выглядели здания храма с его широкой двойной стеной, шестью воротами и многочисленными сооружениями. Самый город (идеальный, как и храм) был от храмовой горы в расстоянии более верст: XLV:1 и cл. XLVIII:8 и cл.

    3. “Муж”. На основании XLIV:2, 5, где как будто этот же “муж” называется Господом (Иеговою), и так как он обращается к пророку, как везде в его книге Бог: “сын человеческий”, некоторые думают, что это был “Ангел завета”, Сын Божий, который в качестве архитектора и показывает пророку славу своего будущего сооружения. Но возможно, что здесь разумеется простой Ангел как в IX:2; ср. XLIII:6. И сияет он только как херувимы, а не как Господь: “Которого вид как бы вид блестящей меди” - в знак духовной крепости, воинственности, соединенной с блеском; см. объяснение I:7; сияние не такое блестящее, как I:27. “Блестящей” нет в евр. и добавлено в рус. по LXX: “яко видние меди блещащияся”, stilbontoV; думают, что LXX читали здесь в своем подлиннике; калалI:7. - “Льняная вервь” - для больших измерений, как, напр., в XLVII:3 (впрочем XLII:16 и д.). LXX свободно: “вервь зиждущих” (ватерпас?); Зах.2:5; Откр 21:15">Зах II:5; Откр XXI:15. - “И стоял он у ворот”, может быть, северных, потому что пророк видит с южной стороны здания храма (ст. 3) и приведен был к храму с севера, из Халдеи; но без ближайшего определения могли быть названы скорее всего восточные ворота, как главный: тогда в ст. 6 ангел подходит к ним только ближе.

    4. Приглашение к вниманию, такое торжественнее, троекратное, вниманию не только внешнему (слух - уже более внутреннее), но и глубокому, душевному (“и прилагай сердце твое”) свидетельствует как о необыкновенной важности имеющего последовать откровения, так и о мистическом (а не непосредственном) смысле видения. - “Сын человеческий”. Так обращается к пророку везде в его книге только Бог. - “Приведен сюда”. Место видения опять (ст. 2, 3) не названо прямо, но с таинственной неопределенностью. - “Boзвести” - как пророк и в качестве его.

    5. Обозрение храма, естественно, начинается с внешней (“вне храма”, букв. “дома”, Вульг. domus), круговой (“со всех сторон”, слав. “крест”) стены (евр. хома, LXX periboloV, “ограда”) его и к ней возвращается в заключении: XLII:20. Как и храм, стена описывается только со стороны величины своей, причем длина ее указывается в заключении описания храма (XLII:20), а здесь только ширина и толщина ее. Та и другая были одинаковы, благодаря чему стена должна была казаться очень толстой и большой (почему, а также за сложность ворот ее, пророк называет ее вторично уже “зданием”, бинъян, LXX “предстение”), т. е. прочно и резко отделять священную область храма от мирского, не закрывая первой от последнего. - Ширина и толщина стены равнялась, как и естественно для этого первого измерения в таинственном храме, только одной единице принятой здесь меры - трости; трость, палка, вероятно, употреблялась везде тогда для таких надобностей, почему и по-ассир. мера - кону = евр. каме, трость. - Ранее измерения пророк определяет эту единицу меры. Она заключала в себе 6 локтей, но локтей не обыкновенных, в 6 ширины руки, а локтей большого, полного и должно быть древнего (2 Пар III:3) размера, - заключавших в себе, кроме собственно локтя (части руки от локтя до кисти) еще и кисть или ладонь (считавшуюся в 4 пальца ширины: Иер LII:21), следовательно, локтей в 7 ширины руки. Так и в греч.: en phcei kai palaisth; но слав.: “в лакоть шестодлнный”. В Египте и Вавилоне тоже был локоть большой, полный (“царский” в Египте) и меньший, должно быть, постепенно вытеснивший большой; большой в Египте = 52,5 сантим., в Вавилонии 55,5, меньший - 49,5 и 45 (Берт. Креч.). Иезекиилев был приблизительно такого (первого размера), следовательно, был немного более 1/2 метра, а трость = около 3 1/3 метра. Стена такой высоты и ширины походила на длинный одноэтажный городской дом. Но внутри, с храмового двора, она должно быть была ниже на высоту лестницы у ворот (ст. 6).

    6. “Потом пошел” муж - ангел ст. 3, а пророк мог стоять на прежнем месте, откуда виден был ангел и все его действия. Если ангел в ст. 3 стоял уже около восточных ворот, а не северных (что возможно - см. объяснение ст. 3), то он здесь подходит к ним ближе для измерения. - “К воротам” во внешней стене храма, ведущим во двор храма. - “Обращенным лицом к востоку”. Кроме них были еще северные и южные ворота; все три были совершенно одинакового устройства и величины; посему подробно описываются только одни восточные ворота, как главные и святейшие, через которые входит Иегова (XLIII:4) - “И взошел” для измерения. - “По ступеням их”, которые, как видно из дальнейшего, были устроены не в стене, а снаружи ее, не входили в ее черту. Двор храма предполагается находящимся, как в Соломоновом храме, на террасе горы. Из ст. 22 и 26 видно, что этих ступеней было 7, каковое число LXX ставит и здесь: “и вниде во врата зрящая на восток седми степньми” (вместо “взошед”, вайаал, читали шева, “семь”). - “И нашел меры в одном пороге ворот одну трость ширины”. Вся толщина стены, равная трости, т. е. 6 локтям, поперечно прорезывалась воротами, порог которых (см. план 1:А) посему должен быть шириною тоже в эту трость, т. е. в 6 локтей см. план 1, а-b. Ширина для порога громадная и говорящая о святости места, куда вели ворота. - “И в другом (букв.: “и в одном”) пороге одну трость ширины”. Буквальное повторение предыдущей фразы, бросающее тень на подлинность (диттография); если текст верен, то может разуметься порог противоположной стороны сооружения ворот (c-d), о котором речь в ст. 7 (но о нем здесь речь преждевременна и потому неясна) или же так называемый у греков “верхний порог”, верхний косяк, перекладина дверей, 'uperqurion, в отличие от нижнего порога, 'upoqurion, superbus в отличие от inferus (Naevius apud Movium IV, 278. Plant. Маc. V, 1. Розенмюллер.), - но указывать меру для такого порога лишне, - в виду его равенства с нижним. LXX “порог” передают ailam, что у LXX всегда транскрипция евр. улам “притвор” - так называют они здесь порог (евр. саф) должно быть за большую величину этого порога (ет-саф немного похоже по начертание на улам). Слав. перед речью о пороге = елам имеет вставку: “и измери фе, шесть о сию страну, шесть же об ону”; фее транскрипция евр. та, боковая комната; об этих комнатах в евр. речь только в 7 ст. и их там и по LXX насчитывается только по 3 с каждой стороны ворот, а не по 6 как здесь, следовательно, слав. т. допускает какие-то комнатки в наружных сенях ворот.

    7. Боковая комната евр. та, LХХ транскрипция qee, слав. фе, - слово, встречающееся, кроме Иез, только еще в 3 Цар XIV:28, 2 Пар XII:11, где оно означает какое-то помещение в дворце для телохранителей (созвучно ассирийскому ту, присяга). Таких комнат, как показывает 10 ст., было в здании ворот 6 - по 3 с каждой стороны воротного хода или коридора (посему евр. ед. ч. в рус. с правом переводится разделительно). На плане 1-6В. Это были таким образом нишеобразные комнаты, служившие вероятно помещением для храмовой стражи - левитов (XLIV:11) для наблюдения за входившим в храм народом, для водворения между ним порядка и преграждения доступа незаконным посетителям; с этой, может быть, целью они имели пред собою выступы (ст. 12); они были снабжены дверями и окнами (ст. 13 и 16). Член перед словом показывает, что они были очень знакомы читателям пророка и вероятно существовали в первом храме (4 Цар XI). - Комнаты были квадратные в 6 х 6 локтей (“одна трость длины и одна трость ширины”). - Комнаты одного ряда находились друг от друга на расстоянии 5 локтей (4С) и два параллельные ряда их заканчивались новым порогом (D) ворот (знак сугубой святости Дома Божия) такой же ширины, как первый. Порог этот (второй - D) вел в особое сооружение (находился “у” него “внутри” - мехабаит, т. е. в направлении выходящего из дома, храма) притвора (улам см. объяснение VIII:16) ворот, - т. е. в описываемый далее, в 9 ст, портик (Е). Так сложен вход в Дом Божий! LXX дают, по-видимому, перифраз этого стиха, чтобы сделать яснее действительно неясный, без 10 ст., еврейский текст; именно они заменяют ед. ч. “комната”, с разделительным значением, подробным исчислением боковых комнат: “и фе рвно трости в долготу и рвно трости в широту и аилм”. (прибавка LХХ: пространство между комнатами справедливо представляется в виде пилястры (4С), разделяющей комнаты, - что по евр. было бы аил, соб. баран, выступ, наличник, ср. XLI:3) “сред фенлф (мн. ч. от та, фее с жен. оконч. вместо муж. тэй - как в ст. 10) шести (евр. 5; LXX - 6 для соответствия с шириною фее) лакот; и фее второе рвно трости в широту, и рвно трости в долготу, елам же (греч. ailam тоже, что и ранее) пяти (уже = евр.) лакот; и фее третие рвно трости в долготу и равно трости в широту”. Таким образом, описывается весь первый (правый или левый) ряд боковых комнат.

    8. Не читается у LXX и во всех древних переводах за исключением Таргума, почему всеми новейшими признается диттографией последних слов 7 ст. Может быть, он указывает ширину портика Е (улам, или “притвора ворот” 9 ст.), которая действительно не указана в описывающем подробно этот портик и указывающем, может быть, его длину (8 локтей) 9 ст. Если так, то ширина этого портика, равна была ширине каждого из двух порогов, следовательно, это был как бы третий и последний порог к внешнему двору храма (святость последнего этим еще более отмечается).

    9. “Восемь локтей”. Если в 8 ст. указывается ширина улама, “притвора ворот”, портика Е, то здесь другое измерение - его длина; если же нет, - то здесь ширина. Так или иначе, - это была уже настоящая зала, комната, не квадратная сторожка лишь, как та или фее. Изящно изукрашенная (XLI:26) с двумя массивными колоннами, о которых сейчас речь, эти комнаты ворот служили вероятно для собраний вроде описанного в XI:1 и д. и жертвенных трапез (XLIV:3). При входе уже в самый двор храма, хотя двор еще внешний (так свят был и он), эти комнаты, которые в этом же месте имели все трое внешних ворот храма, являлись преддверием храма, заставляя ощущать близость и этим подготовляя ко входу в храм. LXX: “елам же вратный (pulwnoV - портал), иже близ елама дврнаго (т. е. пилястры, отделяющей от первого последнее фее) осми лакот”. - “И два локтя в столбах”. Эти столбы могли стоять только у западного, ведущего уже во двор храма, выхода портика, и их ширина, несомненно равна и длине, - т. е. толщина равна была толщине стены портика и всего сооружения ворот. Такие же столбы были и во внутренних воротах (ст. 26, 31) и в самом храме (XLI:3) и должны были иметь подобное же символическое значение, как известные Иахин и Воаз в Соломоновом храме (см. объяснение 3 Цар VII:21). LXX: “аилв” транскрипция евр. ейлав - аил, столб (см. объяснение ст. 7) во мн. ч. с местоимением “его”. - “Этот притвор у ворот со стороны храма”, т. е. он находился не с наружной части ворот, а с внутренней, со стороны самого храма (точнее - его внешнего двора). Замечание важное в виду того, что во внутренних воротах, было наоборот; см. ст. 36, 30. Гитциг обращает внимание на то, что длина “притвора ворот” равна 1/5 длины всего здания ворот (40 локтей), как и длина храмового притвора (12 локтей) 1/5 длины храма (62 локтя).

    10. Указывается число и расположение измеренных в ст. 7 (см. об.) “боковых комнат”, фее (В, В…), и разделяющих их пилястр, простенков, ailam'ов LXX (С, С…). Комнаты расположены одна против другой и составляют два параллельные, ряда по три в каждом. В нач. ст. вместо евр. “у восточных ворот” LXX читают: “(фее) дверныя прямо (фее)”; действительно, комнаты были во всех, а не в восточных лишь воротах.

    11. “Ширины в отверстии ворот”, т. е. а-h. - “А длины ворот тринадцать локтей”. Под длиною ворот не может здесь разуметься длина всего сооружения ворот (с порогами, пролетом и портиком), потому что она была не 13, а 50 локтей по ст. 15. Следовательно, надо читать это место по LXX: “широту же вратную триндесяти лактей”. С шириною отверстия ворот очень естественно сопоставляется общая широта пролета или коридора (С-С), которая т.о. была более ширины входного отверстия на 3 локтя.

    СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА - ИНДЕКС БИБЛИИ И ПОИСК

    God Rules.NET
    Ищите 100 + объемы книг в одно время. Русская Библия Поиск Украинская Библия Поиск Болгарская Библия Поиск