Сейчас мы увидим, как неосновательны были все опасения Иакова, как бесполезны были все его планы. Несмотря на борьбу, несмотря на то, что Бог повредил состав его бедра и сделал его хромым, Иаков продолжает составлять планы. "Взглянул Иаков, и увидел, и вот, идет Исав, и с ним четыреста человек. И разделил детей Лии, Рахили и двух служанок. И поставил служанок и детей их впереди, Лию и детей ее за ними, а Рахиль и Иосифа позади." Страх Иакова не прошел. Он все еще ожидает мести Исава и подставляет под первые удары тех, жизнью которых он наименее дорожит. Поразительные глубины сердца человеческого! Как медлительно оно в вопросе доверия к Богу! Если б Иаков действительно уповал на Бога, никогда ему не пришлось бы опасаться за жизнь свою и семьи своей. Но, увы! Мы знаем, как трудно сердцу решиться успокоиться в мирном уповании на Бога, с нами всегда пребывающего, Всемогущего, безгранично милосердного.

Бог показывает нам здесь, как безумно было все это беспокойство души. "И побежал Исав к нему навстречу, и обнял его, и пал на шею его, и целовал его, и плакали." Дары Иакова оказались ненужными, все планы его - бесполезными. Бог "умилостивил" Исава, как перед этим Он же умилостивил и Лавана. Бог любит доказывать нам все малодушие, все неверие немощных сердец наших, рассеивать таким путем все наши страхи. Вместо меча Исава Иаков встречает отверстые объятия брата, вместо того, чтоб сражаться, они оба плачут! Таковы пути Божий. Кто решится упорствовать, не доверяясь Ему? Почему, несмотря на все доказательства, которые мы получаем относительно верности Бога к уповающим на Него, мы так склонны при всяком удобном случае сомневаться и колебаться? Увы! Да все оттого, что мы не достаточно знаем Бога. "Сблизься же с Ним, и будешь спокоен" (Иов.22,21). Это применимо как к человеку мира сего, так и к чаду Божию. На деле познать Бога, действительно сблизиться с Ним - вот жизнь и мир. "Сия есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа" (Иоан.17,3). Чем ближе узнаем мы Бога, тем прочнее делается также и мир наш, тем более освободимся мы от всякой зависимости человеческой. "Бог мой - скала моя": сделаем Его опорою нашей, и мы узнаем, как Он готов поддерживать нас, как силен совершить это.

После этого проявления благости Божией по отношению к Иакову, он поселяется, как мы видим, в Сокхофе и, вопреки обычаям и духу жизни странника, строит себе дом в этой чуждой ему земле. Но Сокхоф не мог, очевидно быть местом, ему назначенным от Бога. Господь не сказал ему: "Я Бог Сокхофа", но: "Я - Бог Вефиля". К Вефилю, а не к Сокхофу лежал путь Иакова. Но, увы! Сердца наши всегда склонны довольствоваться положением и уделом, несравненно низшим, чем то, что в милосердии Своем благоволит нам назначить Бог.

Далее Иаков направляется в Сихем и там покупает участок земли, и на этот раз, оставаясь вне границ, ему определенных Богом, и выражая нравственный уровень своей души даже в названии, которое он дает своему жертвеннику. Он называет его жертвенником "Господа Бога Израилева"; знать Бога как нашего личного Бога - великое преимущество для нас; но еще несравненно лучше признавать в Нем Бога Его собственного святилища, включая себя в составные элементы этого святилища. Верующий пользуется правом знать Христа, как Главу свою; но еще несравненно благословеннее для нас признавать Христа Главою собственного Его тела, Церкви, и знать, что мы - члены тела этого.

В 35-й главе, Иаков, видим мы, доходит путем Божиим до полного и славного познания Бога, но в Сихеме он еще стоит на весьма низком нравственном уровне, и отсюда истекают все его страдания; так всегда случается с нами, когда мы не умеем постичь всей высоты положения, созданного нам Богом. Два с половиной колена, оставшиеся за Иорданом, первыми попали в руки врага; то же было и с Иаковом. Глава 34-я знакомит нас с горькими плодами его пребывания в Сихеме; ни плотская энергия, ни жестокость Симеона и Левия не в силах были снять позорное пятно, которое легло в Сокхофе на семью Иакова; совершенное ими новое преступление прибавило лишь новую печаль к скорбям Иакова. Их преступные действия огорчили Иакова даже более, чем бесчестие, нанесенное его дочери. "И сказал Иаков Симеону и Левию: Вы возмутили меня, сделав меня ненавистным для жителей земли сей, для Хананеев и Ферезеев; у меня людей мало, соберутся против меня, поразят меня; и истреблен буду я и дом мой" (ст. 30). Более всего мучился Иаков мыслию о последствиях, которые может повлечь за собой все это дело как для него самого, так и для всего дома его. Он, по-видимому, всегда жил в страхе за себя и свое семейство, всюду проявляя свой характер - беспокойный, боязливый, расчетливый, несовместимый с истинным упованием на Бога.

Неверующим Иакова назвать нельзя; он, мы знаем, имеет свое место в "облаках свидетелей" (Евр.11-12), но в повседневной жизни своей он не руководился волею Божией, последствием чего и были его прискорбные падения. Могла ли вера заставить Иакова сказать: "Истреблен буду я и дом мой" после того, что Бог дал ему обетование: "Сохраню тебя... не оставлю тебя"? (гл. 28,14-15). Обетование Божие должно было успокоить его сердце; на самом же деле Иаков был более занят опасностями, связанными с его пребыванием в Сихеме, чем давал себе отчет в безопасности, в которой он находился в руках Бога обетования. Ему следовало знать, что ни один волос не упадет с его головы; вместо того, чтоб останавливаться на Симеоне и Левин и на последствиях их необдуманного поступка, следовало осудить самого себя; зачем поселился он в Сихеме? Если б он этого не сделал, Дина не была бы обесчещена, жестокость его сыновей не была бы обнаружена. Сколько христиан, видим мы, своим собственным неверием сами на себя навлекают горе и страдания, а затем обвиняют обстоятельства вместо того, чтоб осудить самих себя!

Множество верующих родителей смущаются и изнывают при виде буйства, неповиновения и светских вкусов своих детей; в большинстве случаев, однако, им приходится винить лишь самих себя, потому что сами они не были верны Богу по отношению к своей семье. Так было и с Иаковом. Ему не следовало останавливаться в Сихеме; но ему недоставало той духовной чуткости, которая одна могла доказать ему ложность путей его; и вот, Бог, по верности Своей, пользуется обстоятельствами, чтоб наказывать его. "Бог поругаем не бывает; что посеет человек, то и пожнет" (Гал.6,7). Промысел Божий о человеке создает это правило; никому не дано его избежать; что чадо Божие призвано пожинать плоды своих заблуждений - в этом скрыта великая милость Божия. Милость Его так или иначе доводит нас до сознания, как пагубно удаляться и жить вдали от Бога живого. Мы должны убедиться, что земля эта не есть "место покоя" нашего, потому что Бог - слава Ему за это - не желает дать нам покой греховный. Бог жаждет, чтоб мы пребывали в Нем и с Ним. Таково совершенство Его благодати. Когда же мы заблуждаемся или запаздываем в пути, Он говорит нам: "Если хочешь обратиться, ко Мне обратись" (Иер.4,1). Ложное смирение, плод неверия, руководит заблудившимся или отставшим на пути человеком, когда он довольствуется положением низшим, чем то, которое ему даровано Богом; это значит, что он не знает, ни на каком основании, ни в какой мере "восстановляет Бог низверженных". Блудный сын просит принять его в число наемников отца, не зная, что сам по себе он и на положение наемника имеет прав не более, чем на положение сына; не знает он также, что дать ему это положение было бы недостойным Бога или же придется оставаться вдали от Него.

СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА - ИНДЕКС БИБЛИИ И ПОИСК