Новой Женевской Библии
(13) об умерших. Букв.: "об усопших". В древности - это обычная метафора, употреблявшаяся как в языческой, так и в иудейской и христианской среде для обозначения смерти. Это слово не имеет отношения к особому состоянию души покойного, так как широко употребляется группами, придерживающимися совершенно различных взглядов по этому вопросу. Относительно новозаветного представления о бытии в период между смертью и воскресением в состоянии сознания и блаженства см. Лк.16,19-31; 23,42.43; Ин. 14,1-3; 2Кор.5,6-8; Флп. 1,23; Евр.12,22-24; Откр. 6,9-11; 7,9-17; 20,4-6.
дабы вы не скорбели. Воскресение Христа дарует христианам глубочайшую надежду и уверенность в нескончаемом общении с Ним. Тем самым их скорбь по усопшим смягчается и они укрепляются упованием.
Толковая Библия преемников А.Лопухина 13
В этом и дальнейших стихах послания речь идет о двух самых важных темах: судьбе умерших до парусии Христа, и о признаках самой парусии. Мысль стиха 13 не стоит отдельно от ст. 11-12. Усиленное развитие ожиданием парусии Христа, ослабив, с одной стороны, внимание к обычной рутине жизни, могла, с другой стороны, вызвать настойчивый вопрос о том, какова будет судьба тех, кои умрут, или же умерли до парусии. Нужно думать, что несколько случаев смерти уже имело место; затруднение было не совсем воображаемое. Тимофей, в свою бытность в Ф., несомненно заметил это затруднение, и сообщил о нем Ап. Павлу, Ап. не желает оставить Ф. без объяснения на эту очень важную тему, - именно peri twn kekoimh menwn - умерших. Ватиканский и Синайский кодексы читают koimwmenwn - что, по мнению англ. ученого еп. Lightfoot'a, "является более выразительным термином, указывающим вперед на будущее пробуждение, и т. об. содержащим в себе намек на воскресение более определенным образом, чем kekomhmenwn". (Notes, стр. 63). Цель Апостола та, чтобы они не скорбели, как oi loipoi - как язычники. Здесь не скорбь вообще запрещена, что отчасти естественно человеку, а излишнее ее проявление, как у язычников, смотревших на факт разлуки с миром, то с отчаянием, то с тем грустно-безнадежным, но отчасти и бравирующим чувством, которое там хорошо выражено у римского поэта Катулла: Nobis, cum semel occidit brevis lux, Nox est perpetua una dormienda. (Смотри Catulli, Tibulli, propertii carmina, Lipsiae, 1890, стр. 3:V:5-6). У Ф. же примешивалось сюда и опасение за судьбу умерших.
