Новой Женевской Библии
(5) к месту, какое изберет Господь, Бог ваш. Этот отрывок использовался в качестве аргумента теми, кто полагал, что книга Второзаконие была написана в VI в. до Р.Х. во времена царя-реформатора Иосии, считавшего, что единым центром религиозной жизни Израиля должен стать Иерусалим. Однако подобная точка зрения основана на неправильной трактовке этого стиха. В древнееврейском тексте здесь используется определенный артикль, значение которого может быть передано словом "тот", "тот самый". Другими словами, на поклонение необходимо приходить "к тому именно месту, которое изберет Господь". Артикль был использован для указания определенного места. Например, в Быт.8,6 говорится, что Ной открыл окно. Это не означает, что в ковчеге было только одно окно; артикль указывает на конкретное окно. Также и в Нав. 2,15 Раав спустила израильтян через определенное окно, хотя наверняка в стене были и другие окна. В данном случае имеется в виду тот город, который изберет Господь, - это может быть любой город, избранный в любое время. И действительно, в Септуагинте, в ст. 5,11,14,18 и 21 предполагается следующий перевод: "какой бы город ни избрал Господь". Какой это будет город, в то время было еще неясно. Первым местом для жертвенника должна была стать гора Гевал (27,5), после этого, возможно, были избраны другие места. Самаряне, которые позднее отделились от иудеев, слова из 11,29.30 и 27,2-6 поместили после Десяти Заповедей в книге Исход с целью доказать, что гора Гаризим должна быть единственным местом поклонения Богу. Но на горах Гаризим и Гевал было лишь первое место поклонения; последним же местом, которое избрал Бог, стал Иерусалим.
Толковая Библия преемников А.Лопухина 5
?. е. туда, где будет иметь пребывание скиния и впоследствии — храм.
6–14 , 17–19, 26–27. Принося в указанном месте свои жертвы, евреи должны здесь же съедать и десятины плодов, и первенцев скота, и обетные и добровольные приношения, приглашая к трапезе левитов и пришельцев.
По закону, десятины поступали в пользу левитов (Лев ХXVII:30–33; Чис XVIII:20–32), первенцы мужского пола принадлежали Богу (Исх XIII:1–2, 11–16); и наконец обеты, по самому свойству своему, должны принадлежать Господу. Между тем, в настоящем случае и о десятинах, и о первенцах, и об обетах говорится, что они должны быть съедаемы самим приносящим при участии левитов и бедняков. Очевидно, что в настоящем случае разумеются не обычные десятины, первенцы и обеты. Комментаторы предполагают, что кроме вышеотмеченной десятины, поступавшей в пользу левитов (Лев XXVII:30–33), существовала так называемая вторая десятина, которую евреи должны были посвящать на дела благотворительности. Из 22–29 cт. XIV гл. кн. Втор. видно, что эту десятину можно было приносить к скинии натурой, или (в том случае, когда скиния отстояла далеко) деньгами, а деньги употреблять на дела благотворения. Через два года в третий вторую десятину можно было съедать дома (а не при скинии), приглашая к трапезе левитов и бедняков (блаж. Феод. Толк. на кн. Втор., вв. 10, 13).
15–16 и 20–25. В пустыне запрещалось закалать чистое животное иначе, как при скинии, т. е. в жертву Господу (Лев XVIII); по вступлении же в землю обетования израильтяне получали право, «когда только пожелает душа их, — закалать (где угодно) и есть мясо» чистых животных, данное им «по благословению Господню». Подобная трапеза не имела характера жертвы: «нечистый и чистый» могли есть её, как едят (мясо) серны и оленя (ст. 15).
«Только крови не ешьте, — замечает законодатель, — на землю выливайте ее, как воду, потому что кровь есть душа; не ешь души вместе с мясом» (ст. 16, 23). Во внимание к потребности усиленного питания ослабленной грехом природы человека, евреи получают подтверждение своего права (Быт IX:3) есть мясо, но вместе с тем получают и то предостережение, которое дано было Богом при благословении мясной пищи (Быт IX:4–5). Кровь, как условие жизненности телесного организма (в 14 ст. XVII гл. кн. Лев. читаем «душа всякого тeла есть кровь его») и вместе как символ принципа жизни вообще, — должна быть священной в глазах еврея. В установлениях о ветхозаветных жертвах крови жертвенных животных усвояется очищающее значение: «душа тела в крови, — говорить Господь, — и Я назначил ее вам для жертвенника, чтобы очищать души ваши, ибо кровь сия душу очищает» (Лев XVII:11). Очищает, разумеется не сама по себе, а в силу того нравственного настроения, которое должен был испытывать приносивший жертву раскаявшийся грешник и, — особенно, в силу своего преобразовательного отношения к искупительной крови новозаветного Агнца.
По мнению блаж. Феодорита, запрещение вкушать кровь чистых животных «врачует в израильтянах склонный к убийствам нрав их. В самом деле, если есть кровь бессловесных животных значило «есть душу», то тем более законопреступно разлучать с телом разумную душу» (Толк. на кн. Втор., вопр. 11). В IX гл. кн. Быт вслед за 5 ст. знаменательно стоит: «кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека, ибо человек создан по образу Божию» (Быт IX:6).
